Право первой ночи

У меня слезы полились снова. А вроде только успокоились ведь.
– То, что ты сделала, – продолжил папа, – не знаю как, но сделала, лишило нашего лорда магии.
Замерев на миг, я приподнялась, потрясенно глядя на отца.
– Лорд Гордон объяснил, – папа развел руками.
Резко сев, я подтянула колени к подбородку, обняла и теперь смотрела на отца, в ужасе от содеянного.
– Не знаю, что тебе еще сказать, Арити, прости меня и… простишь ли ты меня, – отец горько усмехнулся. Покачал головой, безрадостно и продолжил: – По словам лорда Гордона с детства наш ленд-лорд рос без магии. Как, каким образом он вдруг магом стал не знает никто, но нашли его в лесу, изуродованным и с даром. Его отец, ты видела эту высокомерную тварь, был рад, сделал сына наследником, правда с расчетом, что от уродства парня получится избавить. Но не судьба, Арити, шли годы, все становилось только хуже, в итоге род принял решение отправить Кондора сюда, в самое отдаленное свое поместье. И лорд поехал, сам, не возражая. А вот уезжать не хотел, только на стороне его отца были магия, маги и констебли.
Тяжело вздохнув, отец сидел сгорбившись, а мне почему-то виделся тот арбалет в его руках, с которым он тогда, в зимнюю ночь, прикрывал меня и маму от медведя так, на всякий случай, вдруг зверь кинется. И папа не мешал, не вмешивался, ничего против не сказал, хотя не одобрял ведь, вот и сейчас… я смотрела на отца, а ощущение, что у него опять арбалет.
– Арити, – тихо сказал отец,- ты ведь понимаешь, что мы, деревенщины, лордам не ровня, да?
– Понимаю, папа, – прошептала я, чувствуя снова слезы на щеках.
Отец кивнул, посидел, сгорбился еще больше, и сказал:
– Книгу лорд Гордан просил тебе передать, а письмо… письмо на мое усмотрение оставил. Только… не разбивай себе сердце, доченька. Будь умненькой, ты всегда у меня умненькая была, а потому обманывать не буду. Больше не буду.
И он полез в карман куртки, оттуда достал и поставил на кровать подле меня величайшую из книг «Хроники полесья», а письмо протянул, но не отдал, словно сам не знал, правильно ли поступает, отдавая его мне.
Я забрала.
Взломала печать и прочитала:
«Я люблю тебя. Я люблю тебя так, как никогда и ничего не любил в своей жизни. Я люблю тебя настолько, что пишу эти строки, даже зная, что мои чувства не взаимны. Возможно, ты спросишь, когда я понял, что влюблен? Мое имя Рэймондаранд. Сложное, древнее, почти непроизносимое. Я назвал тебе его, но ты не смогла повторить и я согласился на это, ты помнишь? А теперь вспомни твои слова, Арити: «Мне нужно то имя, которое находит отклик в вашем сердце, Рэймонд». Ты даже не представляешь, о чем ты спросила. Но понял я. В тот момент я все понял. И мне не важно, на что придется пойти, чтобы вернуться к тебе – но я вернусь. Я не знаю, нужен ли я тебе, ведь в отличие от меня ты не любишь – но я вернусь и сделаю все, чтобы мои чувства нашли отклик в твоем сердце. Я знаю, тебя будут убеждать в ином, и мне даже неизвестно, передадут ли тебе это письмо – но я вернусь. Я люблю тебя, Арити».