Право первой ночи

Подбежав к ним, стоящим чуть в стороне, от двигающегося в замок человеческого потока, я оперлась рукой об ограду моста, пытаясь отдышаться, и сказала Барту только одно:
– Тебя отец зовет. Быстрее. В замке опасность!
Сверкающий во дворе портал ведущий из деревни, Барт с этого расстояния увидел, вполне возможно что и отца там разглядел, а разбираться что да как, уже не успел.
– Арити, тебя лорд предупредил? – воскликнула мама.
Лгать она особо не умела, но:
– Да. Поэтому и мужчин в замок согнали!
– Вот знал, что алландийцам веры никогда нет и быть не может! – прошипел Барт.
И спустил маму с лошади.
Мы все втроем постояли меньше секунды, глядя, как он мчится в замок, переглянулись и миссис Этвуд спросила:
– Куда теперь?
– В рощу, сначала за соком девственницы, потом за… ой, – поняла, что снова оговорилась.
Но меня поняли правильно.
– Соком лиственницы? – уточнила мама.
– За мной! – скомандовала миссис Этвуд.
***
Путь был не близкий, но верный – пробежав вниз, по горному склону, мы спустились в дубовую рощу, в которой, несмотря на лето и даже сумрак ночи, отчетливо прослеживались все признаки увядания, и я в очередной раз… мало что хорошего о себе подумала.
Но практически бег продолжался, под канонаду уже зазвучавших в полную мощь орудий, в свете яркой полной луны, с ощущением ускользающего шанса все исправить… со страхом, с диким страхом за того, кто сейчас сражался…
И этот страх становился все больше и больше, потому что орудия били уже где-то совсем рядом, а я… я думала, что если он уже… уже вот сейчас… что если?
– Девственница! – торжествующе объявила миссис Этвуд, наконец, остановившись.
– Вы хотели сказать «лиственница»? – задыхаясь после долгого бега, спросила я.
– А, да, она самая, – и миссис Этвуд дернула шпильки, начиная распускать волосы.
Я непонимающе взглянула на маму, но и она расплетала ранее заплетенную косу.
Следом на пол полетели чулки и туфли.