Кэрн, главный гад техномагического мира

***
Промчалась по центральной дороге, свернула в ближайшую подворотню, прошла между защищенными домами стараясь не касаться стен, чтобы не получить удар электричеством, не сильный но ощутимый. Под ногами хлюпала грязь, под браслетами все сильнее зудела кожа — любое использование магии приводило к ожогам. Хорошо, что у меня очень низкий потенциал, тех магов, кто был способен на большее, ограничивающие браслеты сжигали напрочь… Так сгорел мой отец, забрав с собой жизни тех, кто ворвался в наш дом. Забрав с собой маму…
Всхлипнув, едва не прислонилась к стене опутанной поддерживаемой под напряжением проволокой, в последний миг вспомнила, где нахожусь.
Постояла, вытирая бесполезные слезы, подняв голову вверх, посмотрела в виднеющееся между крышами домов серое небо.
Внезапно вспомнилось сказанное с явным пренебрежением: «Не имеет смысла прятать ее в загородном — девчонка сирота из рабочего квартала, подрабатывает в какой-нибудь третьесортной лавчонке, где хозяин из жалости держит ее подальше от глаз посетителей, видимо по доброте душевной, или же был с родителями знаком».
В нескольких строчках этот техномаг описал всю мою жизнь… Между строк осталось лишь то, как испуганного рыдающего ребенка из подвала сгоревшего дома достал мастер Рандо. Как принес домой, скрывая от ищеек под полами своего плаща, как долго и безуспешно пытался оформить бумаги на усыновление, чтобы дать мне, дочери человека которому он был многим обязан, хоть какой-то шанс на нормальную жизнь без клейма проклятых магов. Не вышло. В одиннадцать на меня надели браслеты, не поместив под стражу по одной единственной причине — крайне слабый уровень дара. С браслетами я не смогла вернуться в школу, училась незаконно беря учебники в библиотеке и читая по ночам, днем помогала мастеру Рандо в лавке. И маг сказал правду — меня держат подальше от глаз посетителей, мастер даже когда наплыв и Ребекка не справляется, запрещает мне помогать ей за торговой стойкой. Выходить из мастерской запрещает тоже. Ходить по кварталу сняв капюшон, и вовсе нельзя. И совсем категорический запрет стоит на покидание рабочего квартала, но я сегодня не могла не нарушить его.
Тельтина месяц отработала помощником повара в этом ресторане. Работала бы и дольше, но главный повар заметил браслеты, которые ей до этого удалось скрывать. Произошел скандал и ее без медной монетки вышвырнули. Несмотря на все просьбы так и не заплатили и запретили появляться. Судья Джеф сказал, что это незаконно, Тельтина после его речи лишь заплакала, прикрываясь рукавом, а я молчать не стала. Запомнила статьи в законодательстве, на которые ссылался судья, и сегодня вытребовала оплату за ее труд. Да, мне пришлось многое выслушать, и самым неприятным был сальный взгляд ресторатора, его намеки и предложение, заплатить в пять раз больше, если я… я… Он мне все равно отдал деньги Тельтины. Пусть и после оскорблений и негодования. Пусть и швырнув мне под ноги. Но это не просто деньги, это лечение для Малькольма, это важнее чем гордость.