Кэрн, главный гад техномагического мира

***
История была банальна до зубного скрежета. Она полюбила его, он оказался подонком и бросил девицу, едва узнал, что ее бесчестье вскоре станет очевидно всем. Да, мерзавец ко всему прочему оказался женат. И имел чин достаточный для того, чтобы брошенная им жертва романтических грез не посмела даже заикнуться о том, кем являлся отец ее незаконнорожденного малыша. Но семь лет упорного молчания ей не помогли ни избавиться от штампа «гулящая женщина», ни вернуть любовь семьи и заботу родственников.
Тельтина Кинор стояла перед жандармами, нервно теребя передник, время о времени утирая мокрое лицо, от потока слез непрестанно льющихся слез, и старательно пыталась уйти от вопроса на ответ: «Кто вернул вам сегодня деньги?». Попытки были заранее обречены на провал — мать, у которой во всем мире более не имелось никого, кроме принесенного в подоле сына, очень быстро сдалась, едва жандармы пригрозили забрать малыша в приют.
«Сейлиэн Рандо» — пришло сообщение на часы лениво ожидающего в карете лорда ар Дана.
«Какое красивое имя, — подумал техномаг. — А вот фамилия явно не ее».
И тут до него донесся истеричный вопль:
— Она не виновата! Ни в чем! Вы не знаете Сейли, она…
Далее следовало что-то неразборчивое, но не менее эмоциональное. Лорд ар Дан скривился. Для него охота стремительно теряла первозданную привлекательность и азарт спадал — он оказался прав, прав, как и всегда. И от этого становилось скучно.
Девчонка удивила его один лишь раз — когда оказалась магом. Во всем остальном предсказуема до зубного скрежета. А впрочем… «Судья Джеф». Имя всплыло неожиданно, обрело четкость, наполнилось воспоминаниями и эмоциями, и лорд Дан передал кучеру сообщение:
— Улица Мейстена, дом шесть.
***
Он избавился от посетителей довольно быстро, порекомендовав Сейли переночевать в гостинице, а Рандо возвращаться домой. Он больше ничем не мог помочь. И не хотел.
«Оживляющий» — одного этого хватило для того, чтобы у судьи Джефа опустились руки. Спасти глупую девчонку, сунувшуюся в город, несмотря на запрет покровителя? Какое ему дело до трудностей Сейли Рандо? Никакого. Но и отказывать судья не стал, слишком хорошо понимал — именно добрые дела основа его власти в рабочем квартале. В квартале отверженных. А власть была тем, от чего он не желал отказываться. Никогда.
И он предполагал в этой ситуации многое, но стук в его собственную дверь оказался совершеннейшей неожиданностью.