Киара. Укрощение пантеры

Киара. Укротитель для пантеры.

История первая и самая невероятная.

Это было потрясающее утро. Пели птицы, журчал фонтан во дворе, я с хитрой улыбкой вспоминала вчерашнюю ночь с Эраном на крыше этого самого дома, о которой совсем не собиралась говорить маме. В конце концов, должны быть свои маленькие тайны у взрослых девочек. А мне уже восемнадцать…

Зевнув, сладко потянулась на постели… на пальце блеснуло колечко, подаренное конечно Эраном. А кем же еще, никого другого он ко мне и не подпустит.

– Пантеренок, ты проснулась? – мама осторожно приоткрыла двери.

Судорожно и под одеялом стаскиваю кольцо с пальца. Не вышло. Тяну его зубами, поминая бракованный навигатор.

– Кирюш, – судя по голосу, мама уже над постелью стоит.

– Да проснулась я, проснулась, – рывком стянула колечко, засунула под подушку, откинула одеяло и лучезарно улыбнулась мамуле. – Доброе утро.

– И что, оно правда доброе? – и тон такой ехидный.

– Ну, вроде того.

– И ты даже выспалась?

– Мам, я легла в девять как всякая приличная девушка!

– Зато уснула на рассвете, как особо неприличная!

Ой…

Сделав невинное лицо мило улыбаюсь маме, а та, несмотря на все свое показное неодобрение, вдруг тоже улыбнулась.

– Пантеренок ты мой влюбленный, пошли завтракать.

Я вылезла из постели, и мы пошли завтракать на террасу, где, как мама говорила, раньше они с братом и отцом всегда сидели по утрам.

Переодеваться не было необходимости – шорты и майка для этого дома были вполне приемлемым одеянием, так как единственный воин тут Араван.

– Привет, соня, – брат обнаружился уже сидящим на полукруглой террасе с охламончиками своими на руках.

– Тетя Киа, – трехлетний Дарран, соскочил с папиного колена и рванул ко мне.

Подхватила мелкого на бегу, подбросила, поймала, и тут же поставила на пол, так как требовалось ловить второго – Илрану три с половиной, но он как-то по спокойнее братика и бегает медленнее.

– И тебя поймали, ап! – подбросила и его.

В результате радостный визг одного пацана, и обиженное – «Исе хосю» от Даррана.

– Тетя Кия, – коверкая мое имя под манер малышей, произнес Араван, – садитесь завтракать и прекращайте мне сыновей баловать.

– Кирюш, они мальчики, – напомнила мама, присаживаясь за стол.

Ну и что, что мальчики. Я потискала Илрана, покружила еще чуть чуть Даррана и только потом пошла к столу, и то исключительно из-за того, что у Аравана уже глаза потемнели от злости.

– Немного любви им не помешает, – присаживаясь на стул, сказала я.

– Киран, какая любовь? Они мальчики, будущие воины, им любовь не полагается в принципе, – Ар явно был мной недоволен. А затем, повысив голос. – Женщины, где мой завтрак?

Мы с мамой только весело переглянулись. У Аравана уже четыре жены и шестеро детей. К женам относится нейтрально, так как был вынужден жениться, чтобы род не прервался в достаточно юном возрасте. А вот детей не просто любит – боготворит и обожает. Но скрыть пытается, причем не то чтобы от нас – даже от самого себя.

– Ар, не вредничай, – мама положила ладонь поверх его широкой и сильной руки.

– Не нужно учить меня как мне жить, – но тяжелый вздох был явным свидетельством того, что он уже успокоился.- Мне и так тяжело, тетя Киара. Дед был женат на единственной женщине, которая родила ему всего двух детей. В результате к семи годам, когда деда умер, я остался один. Совсем один.

– У тебя было опекунство дяди Роэ и бабушка так же старалась быть рядом, – напомнила мама.

Араван смерил ее усталым взглядом темно-зеленых глаз и повторил:

– Я был один. Без матери и отца, без братьев и сестер. Совсем один. Как глава рода я даже не мог поселиться у дяди Роэ, и мне приходилось спать одному в полупустом доме, слуги не в счет. И все бы ничего – одет, обут, накормлен, но я рос окруженный любовью, и когда ее не стало, было очень больно. Поэтому повторяю в очередной раз – не нужно баловать моих детей. Пусть привыкают к жизни с малых лет, чтобы потом не пришлось выть от тоски потеряв любимых и дорогих людей!

Мы в ответ промолчали. Какой не баловать?! Как выяснилось мы с мамой на детях помешанные, причем в прямом значении этого слова. Обе, откровенно говоря, ждем пока Араван смоется из дома по делам, и валим на женскую половину к племянникам. Они такие потрясающие, особенно Имир, которому всего пол годика. И вот там мы успевали наиграться, наболтаться с женами Аравана и даже поучить, как нужно с детками обращаться (это мама). Но все это быстро прекращалось, так как брат тоже не вчера родился и нас в страшном подозревал, а потому и возвращался пораньше… гад.

– У меня к вам предложение, – мама с улыбкой на нас обоих посмотрела.

– И? – мне уже интересно стало.

– То самое? – о чем-то догадался Араван.

– Именно, – мамуля хитро улыбнулась.- Вы со мной?

Естественно мы с ней. Даже не обсуждалось.

– У меня для Киры нет снаряжения, – вспомнил Ар. – Ваше сохранилось, но один комплект.

– Сына, я давно без страховки по скалам путешествую, – отмахнулась мама.

Вот с этого все и началось. Ар настаивал на необходимости дополнительной страховки, мама отмахивалась, я просто погрузила гелликс в рюкзак, причем в рюкзак Аравана. Тот на меня посмотрел и все понял – иной раз с мамой спорить бесполезно.

После полудня мы выдвинулись к горам на двух летательных платформах. Я везла Аравана, который привык к ездовым животным и не был готов, например к мертвой петле, а вот мы с мамой развлекались вовсю.

Однако стоило нам пролететь город, а затем степь и широченную реку, как впереди показались горы.

– Снижаемся! – приказала мама.

Мне ее требование показалось бессмысленным – ну какой смысл карабкаться на горы, если можно просто подлететь к вершине? Но маму я привыкла слушаться всегда, потому как она даром говорить не будет. И мы слетели максимально низко к земле, после чего указательный вверх, три пальца влево, один по центру, и четыре вправо, затем знак два пальца вверх и указание направления. Мама пользовалась системой обозначений принятой в наших войсках, и Араван ничего не понял.

– Кир? – удивленно прошептал он.

Я переключила летательную платформу в бесшумный режим работы, и пояснила:

– Опасность, три воина слева, один по центру, четверо справа. Нас не обнаружили, продолжаем движение.

И тут впереди показалась… тень.

Мама среагировала первая, круто уйдя вправо, я следом. Так как режим был бесшумным, а реакция у нас отменная, мы так и остались незамеченными, теперь двигаясь среди высоких трав предгорья.

Когда отлетели на достаточное расстояние, Ар шепотом поинтересовался:

– Кирюш, так только, исключительно из любопытства, вот ты мне честно ответь – ты в курсе какое наказание полагается женщине, за приближение к горам Каарды?

– Неа, – бесшабашно ответила я.

– Смерть, – порадовал братик.

– Аа, а я уж думала что-то страшное.

Он усмехнулся, и прошептал:

– Что мать, что дочь. Кир, вроде речь шла о северной гряде, а мы сейчас в запретной зоне!

– Ар, если мама что-то делает, значит она это делает не случайно. Просто доверься.

– Кир, – он схватил меня за плечи и даже чуть встряхнул, – здесь нереально остаться незамеченным. Это место, где воины проходят посвящения, где обретают тень, понимаешь?

Не понимала я. После его встряхиваний я чуть управление не потеряла и сейчас набирала скорость, стараясь маму догнать.

– Кирррррра! – Ар был в бешенстве. – Кир, когда Киара тут была последний раз с моим отцом, тогда во главе клана Таргар еще не стоял Гарданг. Сейчас тут даже мышь не проскользнет незамеченной!

– Ммм?

Мама как раз сворачивала к сколу в стене, и я пыталась столь же идеально выполнить ее маневр. Повторив вираж, влетела в темную пещеру, и мгновенно затормозила, подчиняясь маминому жесту. Спрыгнув с платформы, мы потопали к ней, я довольная, Ар злющий.

– Бракованный навигатор, – мамуль выглядела озадаченной, – тут нестабильная туча охраны.

– Это плохо? – тут же спросила я.

– Именно. Ранее посты были стабильными, сейчас стражи постоянно двигаются в хаотичном порядке. Что здесь произошло?

Последний вопрос был обращен к Ару.

– Шесть лет назад в Каарду проник какой-то чужой. Насколько мне известно, он был достаточно подготовлен и прошел посвящение сам.

– Выжил?- удивленно спросила мама.

– Судя по тому, что на отходе уложил около десяти стражников, похоже был жив.

Мама, у которой на лице были смешные камуфляжные полоски, нахмурила мордочку, задумчиво глядя в пространство выхода из пещерки. Подумала, еще подумала и выдала:

– Быть не может. Воины Иристана с трех лет начинают подготовку. Даже тренировки способны пережить не все, а уж посвящение проходят трое из пяти. Ты же мне сейчас говоришь, что какой-то дохлый инопланетник проник в святая святых Иристана, обзавелся тенью и остальным набором важных генетических преимуществ и попросту смылся?

– Именно так, – подтвердил Ар.

– Бред! – но мама была явно расстроена.

А я в этот самый момент почему-то Дейма вспомнила…

Ну и еще кое-что:

– Мам, про смерть для женщины в случае обнаружения, это правда?

Ответ меня не обрадовал:

– Да, Кирюш, поэтому ты сейчас летишь домой, мы с Араваном дальше сами.

– Какого…?! – ну ругательства в нашем присутствии Ар сдерживал, воин все же.

– Это важно, сынок, – с несвойственной ей мягкостью сказала мама. – Для тебя важно, пойми. Все же я видящая и как видящая в свое время помогла Нрого получить вторую тень и выжить.

– Ой, – только и сказала я.

– Что?! – не понял Араван.

А потом мы все разом, не сговариваясь, рухнули на пол пещерки, потому что реакция у всех троих отменная. И это нас спасло.

– Никого, – произнес воин, подошедший к краю нашего убежища. – И следов нет.

«Контролировать периметр. На вверенной территории – чужие!» – прозвучал голос, явно искаженный передатчиком.

Воин отступил бесшумно, как и появился, а мы с Аром услышали:

– Твою мать! Клан Таргар! Какого нестабильного атома эти охотники теперь в охране?!

– По личной просьбе правителя, – пояснил Араван. – Гарданг был наставником Эрана Дарда Аэ, и кто как ни правитель в курсе, на что способен Гарданг. Поэтому сейчас территории Каарды неприступны!

Лежим, думаем. Отчетливо ощущаем перемещения воинов близ пещерки. И тут я слышу:

«Сердце мое!»

Бракованный навигатор… Уткнувшись носом в ладони, пытаюсь проигнорировать и не думать, совершенно не думать о некоторых синеглазых.

«Ну-ну, потом сама звать будешь, – насмешливый такой тон».

«Не буду!» – решительно подумала я.

И тишинааааааааа. Совсем молчит. Вообще. Я тоже молчу, мама просила, чтобы Эран об этом ничего не знал. Так что молчу.

– Обратно нам не проскочить, – задумчиво произнесла мама, когда земля чуть подрагивать перестала, указывая на то, что отряд передислоцировался в другое место.- Значит, действуем по ранее намеченному плану, но отходим по отдельности. Мы с Кирой пойдем через горы, минуем Озеро теней, оттуда сутки ходу до хассарата Танэш. Там сядем на общественный транспорт и вернемся домой, проблем не возникнет. Ар, пробудешь здесь всю ночь, как и полагается для посвящения, на рассвете спустишься обратно и покинешь Каарду на летательной платформе. Ты воин, тебя не тронут, максимум отправят запрос эйтне-хассаш, а мама прикроет.

– Мам… то есть тетя Киара, – Ар вообще часто на маму называл именно «мама» и сам на себя за это злился ужасно. – Нас накроют на выходе из пещеры. Они там, и они не идиоты, приборы у них так же имеются.

– Сына, – мама щелкнула его по носу, – это Каарда, здесь инопланетные приборы вообще не работают, иристанские дают сбои и отключаются, иначе нас накрыли бы еще на подлете. Излучение фонит конкретно, отсюда и необходимость в живой страже. Кстати, если бы не существовало такое западло с приборами, мы просто опустились бы на вершину на катере, ну или подлетели прямо туда.

Я слушала молча, но с интересом. У Ара банально челюсть отвисла, но ненадолго.

– Так что мы будем делать?

Легко поднявшись, мама запрыгнула на одну из платформ, затем безжалостно вырвала из нее консоль управления. Затем закоротила изломанные пластины. В течении еще трех минут, она убрала тормоз, выломала систему безопасности и подключила два баллончика под саму платформу.

– Так, Кирюш, – мама подошла, присела, протянула мне уже включенную консоль. – Ты у нас гениальный летчик, тебе и карты в руки. Тагет будет приманкой, управлять будешь дистанционно. Устрой этим воинствующим игру в режиме реального присутствия.

Поднявшись, она подошла ко второй летательной платформе, там меняла только параметры, потом уже Ару:

– Ты никакой будешь, поэтому ставлю срабатывание на твой голос. Скажи «Мама».

– Мама, – послушно повторил Араван и улыбнулся.

– Умничка,- тонкие пальцы порхали над консолью. – Здесь идет искажение карт навигации, поэтому я выставляю направление на видимый объект – это Наибский лес, он как раз виден на горизонте при вылете отсюда, затем система переключится на навигатор и выполнит маршрут к дому. Твоя задача просто спуститься, войдя в пещеру произнести кодовое слово, после лечь и полежать до прилета домой. Все понял?

– Да.

– Отлично. – она спрыгнула с платформы и та поднялась к самому потолку, зависнув там до востребования. – Дальше, Ар, несешь Кирюсика. Кира, требуется качественная гонка, чтобы эти и не подумали обернуться. Мы минуты две будем в пределах видимости.

– Справлюсь, – уверенно ответила я, потому что реально справлюсь.

– Не сомневалась. Ар, выгрузи из своего рюкзака гелликс и давай мне.

– Эээ, – протянули мы с братиком и переглянулись. Я продолжила. – Мам, а как ты запалила?

– Что запалила? – в процессе разговора мама копалась в своем рюкзаке. – Что ты взяла гелликс? Да я даже не сомневалась в этом, ты в любой поход кучу ненужного барахла берешь с мыслью «Авось пригодится». Так, Ар, держи, – она начала доставать свертки. – Это еда, ты после посвящения голоден будешь неимоверно. Я планировала, что на рассвете свалим отсюда, мы с Кирюсиком поохотимся и накормили бы тебя свежатинкой, ну да ничего, в следующий раз. Тааак, еды должно хватить, я тебе наш с Кирой ужин и завтрак отдаю.

– А вы? – заволновался брат.

– Мы поохотимся, – весело ответила мама. – Грузи в рюкзак, не разговаривай. Кир, твой рюкзак тоже мне, Ару тебя нести не тяжело, конечно, но и перенапрягать его мы не будем. Ему еще ночка из веселых предстоит. Кир, твое снаряжение для скалолазания мне, ты потом заберешь у Ара, ему все равно назад по прямой спускаться.

Распределили мы все быстро, я забралась на плечи к Аравану, тот зафиксировал, пристегнув мои ноги к поясу. Увы, часть пути мне предстояло провести вниз головой, устраивая веселую жизнь местным охранникам и заодно отслеживая, чтобы нас никто не увидел. На случай, если к платформе потеряют интерес и было заготовлено два баллона, которые должны были взорваться, образуя облако белого дыма.

– Три, два, один! Начали! – скомандовала мама и шоу началось.

С ревом вылетела платформа, которой я сейчас управляла вслепую. Мама отсчитала четыре секунды и раздался первый взрыв.

– Вперед!

Мы, а точнее Араван и мама стартовали из пещеры, ну и я, так как сидела на плечах брата. На просмотр ситуации в нормальном положении у меня было секунды две, после чего мама рванула на скалы, Ар следом и мне пришлось повиснуть, взирая на мир перевернутый.

Дальше было нечто – я выписывала зигзаги, заставляла платформу выделывать то спирали, то мертвые петли, а то развлекалась самым простым способом – преследованием воинов. А набежало то их – тьма тьмущая. Темнокожие, беловолосые, в черных брюках и черных же ботинках. На запястьях черные повязки, на шее у каждого черные кулоны и глаза тоже черные. Одни волосы, брови и наверняка ресницы тоже были белыми.

И тут произошло нечто – в толпу воинов, пытающихся то поймать летательную платформу, то сбежать от нее, ворвался воин на скаковом животном. Белом. Такой почти чернокожий на белом и волосы белые. Зрелищно он так появился. Я бы даже сказала шикарно, если бы не одно но – этот индивид выхватил из седельной сумки лассо и охотиться он собирался на платформу. И…

– Мам, а если у нас не будет двух минут? – напряженно спросила я.

– Надо, Кира. Постарайся.

И я постаралась. И плевать, что вишу вниз головой, да еще и Ар постоянно прыгает и двигается, но исправно веду управление летательной платформой, старательно уходя от атак беловолосого воина. К сожалению, вынуждена признать – если бы я находилась на платформе, шансов не осталось бы ни единого. А так на аппарате развивался мамин плащ, что создавало ощущение присутствия там пассажира, ну а тот факт, что при таких виражах возможность выживания сводилась к минимуму, видимо не доходил до разгоряченных преследованием воинов.

Увы, в какой-то весьма неприятный момент, этот самый герой всех преследователей, вскочил на ноги, это при том, что животина его мчалась на полной скорости следом за моей агонизирующей платформой, и прыгнул собственно на летательный аппарат. И в момент прыжка, причем прыжочек не из маленьких, метров на шесть мужик стартовал, этот воин таки захватил летательную платформу в петлю лассо! Через головокружительное мгновение воин был там!

– Ты попал! – мстительно прошептала я, планируя сбросить седока за минуту!

Увы. Минута прошла, мы совершили шесть мертвых петель, две змейки и четыре штопора, а ентот индивид продолжал прочно стоять на платформе, более того – судя по всему мужик взламывал остатки консоли управления, планируя…

– Мы ее потеряли, – печально сообщила я, когда воин таки перехватил управление леталкой.

– Взрывай второй баллон, – даже не оборачиваясь, сказала мама.

Взорвала.

Преследовавшее летательную платформу воинство окутало густым белым дымом, в то же мгновение у меня в глазах потемнело.

– Снимай Киру, – послышался мамин приказ.

Я осторожно поднялась, и это хорошо, что осторожно – чуть головой не стукнулась. Пещера, в которую мы вошли, оказалась не особо просторная.

– Умничка, Пантеренок, – похвалила мама. – Теперь за мной.

Мы чуть замешкались, пока Араван меня отцеплял от пояса, но после побежали следом, ориентируясь скорее по звукам, нежели используя зрение, так как тьма сгущалась.

– Дети, сюда, осторожно.

И едва мы подошли, мама зажгла осветительную капсулу. Зеленоватый свет выхватил из мрака наши силуэты, каменную крошку, осколки от породы и стенку, с кривым изломом.

– В детстве мы с Кираном часто здесь бегали, – начала рассказывать мама, передав капсулу Аравану и приступив к ощупыванию скола на стене, – тогда же и обнаружили парочку секретов этой горы. Нашла!

Когда стена содрогнулась, открывая проход, мы оба с братом едва не сели на пол от удивления. Но вовремя вспомнили о том, что этот самый пол усеивает.

– Скорее, – поторопила мама, – это не просто воины, это знаменитые на весь Иристан охотники и лишнего времени у нас нет!

Ар первый шагнул в проход, я следом, мама замешкалась, активируя еще один баллон.

– Это собьет их со следа, – пояснила ма, и бросив сочащийся желтым дымком баллончик, шагнула к нам.

Как мама закрыла стену, я не поняла, зато завершив, она спросила у Ара:

– Принцип понял?

– Нечетные панели, – ответил брат.

– Умничка, это путь про запас, на самый крайний случай. Но утром ты пойдешь по основному, ясно?

– Да, мам… тетя Киара.

Я едва удержала улыбку, мама даже сдерживаться не стала, и кивнув Ару, сказала уже нам обоим:

– Все, народ, можете расслабиться. Здесь нас не найти никому, охотники сюда так же не сунутся. До полуночи гуляем. Пошли.

И мы пошли. Мама, напевая, шла впереди, мы следом… все время замедляя шаг. В итоге, спустя две пройденных пещеры, причем пещеры идеально правильные, но в то же время не вытесанные, мы с Аром остановились. Не знаю как брат, а я вдруг поняла страшное – это не пещера! И не гора!

– Кирюш, я тебе могу правду сказать, но оно тебе надо? – мама остановилась, развернувшись в пол оборота.

Сглотнув, я огляделась. Сейчас световую капсулу держал Араван, и поэтому мне были хорошо видны стены… ложбинки ведущие по ним… выбоины в стене, подозрительно одинаковые и на равном расстоянии…

– Маааам, – протянула я, – тени, они кто?!

– Призраки, – очень спокойно ответила мама.

– Не понял! – это Ар.

– Что-то подобное я и подозревала, – простонала я.

Мама подошла, по очереди вгляделась в наши разочарованные моськи и сказала:

– Пошли, здесь есть одно потрясающее место, Киран называл его Сад для пантерки.

Мама легко шагала, ее шаги гулко отдавались под сводами этой… пещеры… грота… замка… или все же…

– Космический корабль, – вдруг произнес Араван. – Очень напоминает иристанские конструкции. Скажу больше – сейчас за поворотом должны быть полукруглые двери в рубку управления…

Мы ускорили шаги, дошли до поворота и увидели… арку… за ней пространство, столь знакомое каждому, кто управлял космическим кораблем. И такое невероятное ощущение, что стоит закрыть глаза и…

Мир наполнился красками, звуками, запахами! И я вдруг оказалась стоящей на входе в рубку управления, сверкающую огнями, полыхающую отблесками звезд. И здесь были люди… странные, очень высокие, затянутые в черные комбинезоны и живые! Настоящие и живые! Они двигались, сдержанно и собранно, что-то решали, а вокруг выли приборы и механический голос вещал на непонятном мне языке…

Удар. Я вздрогнула и распахнула глаза – тишина, мертвая такая, темнота, никакой жизни… только мама и Ар в изумлении на меня смотрят.

– Ты не эйтна! – отошла от шока мама. – Ты не можешь видеть прошлое!

– Маам, не мешай! – прошептала я, и снова закрыла глаза.

Это как влететь в водоворот – меня закружило, а выбросило все в той же рубке управления, вот только теперь все вели себя иначе. Оглушительно выли приборы, несколько человек не скрываясь, плакали, какая-то женщина, стоя недалеко от входа, обнимала ребенка… Но панике поддались не все – за пультом управления сидел светловолосый человек в синем мундире. Светлые волосы собраны в хвост, плечи и спина ссутулены, но при этом его руки на пульте управления и весь он там…

– Эгео таэшш, эгео таэшш, – повторял он, пытаясь добиться хоть чего-то от приборов. – Эгео таэшш!

Повинуясь какому-то странному порыву, я подошла ближе, вгляделась в экран… И все поняла! Корабль падал! То что я видела, означало лишь одно – отказали системы управления! Огромный корабль слишком стремительно шел на сближение с поверхностью планеты, и тормозные системы не в силах были помочь.

– Нет… – простонала я в ужасе от увиденного.

Подобное мы проходили на симуляторах и… и страшнее этого только взрыв в космосе.

– Эгео таэшш, – вновь простонал капитан гибнущего корабля.

Мне нечем было ему помочь… просто нечем. И единственное, что я сделала, это осторожно опустила ладонь на его плечо, выражая поддержку. В ту же секунду капитан вскинул голову и ярко-синие глаза в изумлении взглянули на меня. ОН ВИДЕЛ МЕНЯ! Не менее удивленно я смотрела на человека, умершего многие сотни лет назад, если судить по останкам корабля!

– НЕЛЬЗЯ! – рявкнула мама, вырывая меня из яркого момента чужой обрывающейся жизни.

Я отшатнулась, открыла глаза, огляделась. Пошатнулась и явно свалилась бы на пол, не поддержи меня Араван. У него же я вдруг и спросила:

– Что такое «Эгео таэшш»?

Брат удивленно вскинул бровь, но послушно перевел:

– Дословно – «Я не могу этого допустить». Это язык воинов.

Но тут вмешалась мама, схватила меня за руку и потащила прочь, отчаянно твою мать поминая. Ар удивленный и обескураженный шел за нами.

– Не смей закрывать глаза, – прошипела мама, уводя меня прочь по пустым темным проходам, едва освещаемым нашей капсулой.- Не смей, поняла?

– Поняла, поняла, – и раз и закрыла.

И все изменилось в мгновение, словно огонь пробежался по кромке реальности, удаляя налет времени со стен. А стенки были былыми! Полы темные, покрытые странным прорезиненным ковром, с зеленоватыми росписями. И тут бегали дети, важно прогуливались подростки, спешили по делам взрослые…

Удар по щеке заставил вернуться в нашу серую и непрезентабельную реальность.

– Кирюш, – мама стояла передо мной не просто злая – взбешенная. – Кирюш, это ведь не сон, понимаешь?! Это реальность, просто другая! И когда ты переносишься туда, здесь твоя оболочка истончается, Пантеренок! Ты полупрозрачная становишься!

– Ой, – только и сказала я.

Мама неодобрительно головой покачала, с тревогой вглядываясь в меня.

– Кира, нельзя, понимаешь? Нельзя! И самое главное правило, которое ты уже нарушила – нельзя смотреть им в глаза!

Мое любопытство было сильнее страха, отсюда и вопрос:

– А почему?

– Обернись… – прошептала мама.

Я обернулась. Позади нас шел встревоженный Ар, а еще чуть дальше него я увидела… тень! Черную, призрачную, чуть подрагивающую, и эта тень шла за мной!

– Бракованный навигатор, – только и сказала я.

– Хуже, – мама снова потянула меня вперед. – Хуже, Кирюш, потому что ты – ты не чудо, ты чудовище!

«Начинается», – подумала я и обернулась.

Тень продолжала идти за нами.

– Не оглядывайся! – рявкнула мама.

Я оглянулась в последний раз и закрыла глаза – по белоснежным коридорам, среди жителей этого громадного космического корабля, шел тот самый капитан. И все расходились перед ним, уступая дорогу и с почтением кланяясь. А он шел за нами, не отрывая взгляда ярко-синих глаз от меня.

– Убью, – прошипела мама.

Я мгновенно глаза открыла, отвернулась и стала вести себя как примерная девочка. Но такой адреналин и сердце так быстро бьется!

– Киран, я тебя точно прибью, – мама в ярости. – Не смей больше смотреть на него.

– У него глаза такие… синие, – протянула я. – Как у Эрана, только ярче.

И мама остановилась на полном ходу так, словно на стену налетела! В неярком зеленоватом свете осветительной капсулы, выражение ее лица испугало не только меня, даже Ар вздрогнул и отступил.

– ЧТО??? – заорала мама. – Что ты видела?!

– Лллюдей, – испуганно прошептала я.

– КАК ИМЕННО ТЫ ИХ ВИДЕЛА?

– Как людей, – я еще на шаг отступила.

В ответ тирада на неизвестном мне языке, но Ар покраснел, это даже при нашем скудном освещении было заметно. Дальше мы опять быстро-быстро шли по коридорам, даже почти бежали, ровно до какого-то столба. Там мама остановилась, и свернула вправо, отсчитывая шаги. На сто пятнадцать свернула влево и приложила ладонь к стене. И корабль содрогнулся. Засверкали огни на стенах, а сама стена перед нами дрожала, со скрипом открывая проход.

Когда дверь открылась, перед нами возник сад. Самый настоящий, с зелеными деревьями, цветущими растениями и ковром травы под ногами.

– Неожиданно, – высказался Ар и первым шагнул, вынув из ножен короткий меч.

– Здесь максимум могут быть птицы, – успокоила его мама, шагнув следом. – Так уж вышло, что в момент крушения здесь был пролом, поэтому сад выжил. Он единственное, что осталось живого на корабле. Идемте. И осторожно, здесь крен градусов в тридцать.

Крен был все градусов сорок, потому как идти было не особо удобно и приходилось временами придерживаться за деревья и ветви, чтобы не соскользнуть по траве вниз. Сам сад имел метров двести в длину и примерно около ста в ширину. Кое-где виднелись плодовые деревья, но плоды там были явно на стадии загнивания.

– Мам, – я в очередной раз поскользнулась и налетела на Аравана. Брат понимающе улыбнулся и подставил спину. Ну я и забралась на него как мартышка. – Пасиб. – это Ару. – Мам, так что случилось с кораблем?

Мама шла позади нас, осторожно и очень сосредоточенно, а еще у нее лицо было очень встревоженное.

– Кирюш, чуть позже расскажу, хорошо?

– Как и всегда, – недовольно протянула я.

– Я посмотрю на тебя, когда у тебя появятся дети! – да, мама была злая.

Коварно улыбнувшись, я крепче обняла Ара, который тоже едва слышно хмыкнул после маминых слов. А потом шепотом спросил меня:

– Что там с этими тенями?

Я оглянулась, увидела невероятное и прошептала брату:

– Одна из них все еще топает за нами.

Ар вздрогнул всем телом и поторопился. Спустя пару минут опять же шепотом спросил:

– Ты видящая, как и тетя Киара?

– Вроде того.

А потом резко стало холодно и подул ветер. Мы приблизились к скале, которая проломила стену корабля и сейчас туда задувал ледяной ветер с заснеженной вершины горы, и даже снег виднелся в проеме.

– Сворачивайте вправо, – скомандовала мама. – Ар, отпусти уже Киру.

Брат меня нехотя отпустил. Нехотя, потому как ему тут явно было не по себе. Я его понимала – неприятно, когда другие видят, а ты слеп как новорожденный котенок.

Вправо вела дорожка, на которой сквозь покрытие тоже пробивалась трава. Мы прошли немного вверх и остановились на краю круглой углубленной площадки, в центре которой была вода.

– Здесь когда-то располагался бассейн, – мама подошла, – как-то при проломе это осталась самая ровная площадка. Давайте устраиваться, нужно отдохнуть вам и найти то, зачем пришли мне.

Мы с Аром уселись на траву, брат снял рюкзак, начал разминать плечи.

– Сына, тебе сейчас поесть нужно, – мама бросила ему два свертка. – Кир, мы на соке.

Мне полетела упаковка, себе мама взяла такую же. Кстати есть хотелось очень сильно, но видимо еда была нужнее Ару.

Спустя пяти минутный перекус, мама перешла к прояснению ситуации:

– Ар, ты вообще понял, что я хочу сделать?

Братишка усмехнулся и кивнув, ответил:

– То, что не успели для моего отца?

– Да, – мама погрустнела. – К сожалению, не успела… Иначе Киран был бы жив.

Тяжело вздохнув, мама продолжила, уже обращаясь ко мне:

– Ты видела Нрого? Он стар, он был старше моего отца, когда впервые появился в нашем доме. Резкий, злой, непримиримый и… на грани смерти. У Нрого не было наследника, вообще никаких детей, его женщины гибли, его воины сомневались в его силе. И все же воин был силен и не желал терять власть. А отец был обязан ему из-за какого-то происшествия в юности, но это не столь важно. Мне было тринадцать, когда мы с отцом, Кираном и Нрого отправились на охоту к Озеру Теней. Дальше было нападение, Нрого ранили. Мы ушли от преследователей, но хассар Шаега умирал. К сожалению, медицина там была бессильна. Тогда отец связался с мамой. Понимаешь, гибель друга дома на территории принимающего, это было бы позором для клана МакЭдл.

Чуть скривившись, мама продолжила:

– Тогда моя мать предложила попробовать связать Нрого со второй тенью, которую должна была найти я, как видящая. И мы провели ритуал. Результат превзошел все ожидания – к рассвету Нрого помолодел, исчезла седина, сила его увеличилась. К закату он сам нашел своих несостоявшихся убийц и уничтожил их. Вот такая история, Кирюш. История, которая стала нашим большим секретом, тем самым, что так желала узнать эйтна-хассаш.

– Ээээ, – протянула я.

– Чего?

– Тебе было тринадцать? – это я вообще к тому, что она такое вытворяла фактически в младенчестве, а меня тут терроризирует в мои восемнадцать.

– Мама объяснила, что и как, я провела все, – мамуль пожала плечами. – Для видящей это не составляет особых сложностей, вот почему эйтны и стремятся обратить нас в свои ряды, как только обнаружат.

Не, она явно не догоняет к чему был вопрос. Ну да ладно, перейдем к насущным проблемам:

– И ты сейчас что будешь делать?

– Пойду искать тень, – мама улыбнулась. – Найду тень самого сильного, умного и достойного воина, приведу в храм Каарды и мы обновим татуировку Аравана, затем я проведу слияние.

И тут до меня дошло нечто странное:

– Мам, а остальные воины как получают тени?

Усмехнувшись, она пояснила:

– На этом корабле было более трехсот тысяч жителей. Большинство гражданские, и в момент гибели они находились в трюме, готовясь к экстренной высадке… не успели. – Ма запнулась, потом продолжила.- Храм Каарды и есть тот самый трюм, и больше всего теней там.

И снова она замолчала, тяжело дыша и пытаясь что-то сказать, но видимо горло сжало спазмом. Мы с Араваном молча, ждали пока она справится с чувствами. Справилась.

– Они просто очень хотели жить, Кирюш, – прошептала мама. – Такое сильное желание, единый порыв сотен тысяч живых существ. Нам никогда не понять, как это произошло, но они не погибли в полном понимании этого слова. Они все словно живут и не живут одновременно.

– Охренеть! – других слов у меня нет.

– Впервые слышу об этом в таком контексте, – Ар тоже был шокирован, просто он оказался сдержаннее.

Пожав плечами, мама с улыбкой смотрела на нас.

– Вопрос, – да, это опять я, – я так понимаю, что гражданские это «не качественные» тени, да?

– Примерно так.

– А кто получает «качественные»? – во я загнула, зато вопрос по существу.

– Правящий клан, – у мамы улыбка стала шире. – Пантеренок, ты молодец, сообразила.

– А моя тень? – тут же спросил Ар.

– Тебе ее подбирала бабушка, и поверь, это значит, она была одна из лучших. Согласись, ты сильнее сверстников.

– Согласен, – Араван немного расслабился.

Ну, он расслабился, а я себя рыбой на крючке ощущаю. Крючок – любопытство мое неуемное.

– Мам, а тени понимают что происходит?

– Нет, Кирюш, нет. Первая тень поселенная в теле воина просто получает шанс на жизнь, после его смерти она возвращается в Каарду не помня случившегося. А воин получает генетическую память симбионта, его силу, скорость, устойчивость к болезням. Вот откуда столь агрессивная микрофлора – даже ДНК подвергается изменениям. Однако лишь сильнейшие из воинов, способные к терпению и выдержке, начинают общаться с тенью. Обычно это хассары, крайне редко воины первой руки. Ну и все представители правящего клана, потому как они особенные. Но если теней две… тогда все меняется. Нрого был способен одновременно разговаривать с обеими сущностями, более того – отпускать их. Его первая тень оказалась ученым, вот как были возвращены к жизни те вымершие звери, которых мы называем Снежная смерть.

– Ого, – Ар чуть подался вперед. – Так, тетя Киара, а запросы и пожелания вы принимаете?

– Начинай, – мама рассмеялась. – Но по сути я знаю кого приведу – помощник капитана. Он взрослый, но не старый, настоящий лидер, и очень силен. Ну а самое главное – увлекается оружием, как и ты.

Ар удивленно на маму смотрел.

– Мы с твоей бабушкой хотели его Кирану, но на момент посвящения принять такую сильную тень для него было невозможно, и так там все было крайне экстренно, а потом… Мы не успели, к сожалению.

И тут я спросила:

– А почему не капитана?

Ма вздрогнула и шепотом призналась:

– Он не идет на контакт. Совсем. Остальные застыли в момент, когда была надежда спастись, а он… Он постоянно переживает гибель корабля и взрыв. Каждый день в одно и то же время, на протяжении семи тысяч лет, Кирюш. Там очень искалеченная душа, он считает себя виновным в гибели подчиненных. Я тебе больше скажу – эйтны, что входили с ним в контакт, сгорали заживо. Как и почему я не знаю. Но после того, что ты рассказала, у меня сердце замирает. Нужно будет тебя отвести к бабушке, возможно, она знает, а я – нет.

Поежившись, я озвучила главную мысль после услышанного:

– И как нормально спать после этого? Тени, призраки, души неупокоенные. Убойная планета!

– Улетаем? – с милой улыбкой пропела мама.

Я вспомнила синие-пресиние глаза и его «Ты мое сердце», и поняла, что улетать точно не хочу. Мама неодобрительно головой покачала, а потом выдала:

– Кирюш, я одного боюсь, что однажды ты проснешься утром и поймешь, что могла стать кем угодно, а превратилась лишь в жену и наложницу. Ты другая, Пантеренок, другая. И, как и я, ты захочешь большего, чем может дать любовь мужчины.

– Так, давайте без ереси, – возмутился Араван, – воин дает женщине все, что ей нужно.

Мама просто смерила его внимательным взглядом и ехидно спросила:

– Секс раз в неделю и приказным тоном «Где мой обед женщина» это, по-твоему, предел женских мечтаний? Ар, я всегда думала, что ты умнее толпы озабоченных собственной значимостью громил, не разочаровывай меня.

Араван смущенно умолк. Видимо, он не так безнадежен.

А у меня очередной вопрос:

– Мам, а может ты просто никогда не любила? – кстати, вопрос на мой взгляд в тему.

Но ответа я не дождалась.

– Ладно, молодежь, я пошла, – мама поднялась одним плавным движением. – Ведите себя хорошо. Вон с тем призраком, что стоит у дерева не разговаривать. Кир, помни, что переход в другую реальность чреват возможностью там и остаться. Я ушла.

И мы с братом остались одни. На жутком кораблике полном призраков. И все бы ничего, но как-то вдруг тоскливо стало и страшно.

– Брр, – первым отошел от желания застыть и не двигаться Араван, – там, внизу в пещере все это не так жутко.

– А чего там? – я старалась не смотреть на указанное мамой дерево, где был призрак.

– Красиво, свечи, ковры, – перечислил брат. – И эйтны курсируют время от времени, все одно не так жутко.

– И не говори, – я пересела к нему ближе, потом и вовсе на колени забралась. – Все, – говорю, – теперь мне не страшно.

– Почему? – Ар осторожно обнял.

– Теперь если на нас нападут, тебя первого съедят! – хихикая, сообщила я

Меня подло и коварно попытались ссадить с ног, но я притворно заорала, и вцепилась в братика всем, что имелось, включая зубы.

– Не кусайся! – возмутился Араван.

– Не отдавай меня на погибель неминучую, – но кусаться перестала.

– А меня значит можно? – возмутился огромный мускулистый воин.

– Ага, – да, я наглая.

– Ну все! – разозлился братик. – Твоя смерть пришла!

В следующее мгновение я была перекинута через голову. Ар бросился сверху, был пойман на мои согнутые ноги и полетел кувырком. Когда мы оба подскочили, довольные тем, что теперь весело и уже не так страшно, он задал только один вопрос:

– Тренированная?

– Естественно!

– Здорово! – и здоровяк снова бросился ко мне.

Мы успели перемять траву в радиусе двадцати метров, нечайно сломать два деревца и даже сгонять к разлому, чтобы покидаться снежками, когда услышали:

– У вас совесть есть? Этот сад пережил даже падение корабля, но явно не переживет двух детей великовозрастных!

Я тут же засмущалась, но это мне не помешало мстительно запустить в Ара снежком! Тот явно был моим родственником, так как мстительных снежков с его стороны было два! Ну а я не привыкла оставаться в накладе и…

– Эй, меня кто-то слышит? Живо ко мне оба! – возмутилась мама.

Мы как-то разом вспомнили, что мама вернулась не одна, а с сюрпризом и рванули к ней. Ар меня опередил. Как у него получалось передвигаться с такой скоростью понятия не имею, но получалось. Я же приплелась позади, зато в отличие от брата его видела.

– Мааам, а чего он серый, а не темный?

Улыбнувшись, ма пояснила:

– Он пока ведомый. Я привязала его сущность к изображению.

И точно, стоило маме повести рукой, как тень подалась следом, неотрывно взирая на клочок ткани, что мама держала в руках.

– То есть они нас не видят? – догадалась я.

– Те, что много раз были привязаны к живым увидеть могут, остальные нет. Идемьте, время. Ар, ты все съел?

– Прости, мам, заигрались, – и он побежал к рюкзакам.

– Мой захвати, – крикнула я следом, не отрывая взгляда от тени. – Мам, а он опасен?

– Очень, – мама между тем просто радостно улыбалась. – Пока они не чувствуют тепла они нейтральны. И пока ты не смотришь им в глаза, тоже нейтральны.

– А если посмотреть? – ну я не могла не спросить.

– Тогда, Кирюш, им кажется, что на них что-то нападает, и они атакуют. Понимаешь, им же кажется что они живые, а вот мы призраки.

– Это ужасно, – прошептала расстроенная я.

– Как сказать, им кажется, что ужасно это как раз про нас. В этом мире все относительно, Пантеренок.

Подошел Араван, щелкнул меня по носу и приобнял за плечи, довольный прям как я.

– Пошли, дети, – мама рассмеялась. – Кирюш, только учти, в сам храм мы не входим, я все проведу за стеной, потом помогу Ару дойти и сесть, а после мы смываемся.

– А как ты там появишься? – задала я вполне резонный вопрос.

– На мне будет одежда эйтны, – пояснила мама. – Все, пошли.

Шли мы не очень долго. Мама впереди, ведя как на привязи серую едва заметную тень, мы с Аром сзади, толкаясь и прикалываясь вовсю. И как-то совсем незаметно мы подошли к черной стене, за которой слышались странные воющие звуки.

– Служба идет, – пояснила мама.- Кир, из своего рюкзака доставай покрывало. Ар, расстели у стены и садись.

Мы молча выполнили все указания, после чего мама достала еще три осветительные капсулы, зажгла, расставила по стене, и как-то сразу стало светло. И пока мы с Араваном моргали, привыкая к яркому освещению, ма вдруг выругалась:

– Твою мать!

– Что еще?- растирая глаза, спросила я.

– Он пришел следом, – нервно произнесла мама.

Мы с Аром одновременно обернулись. Брат ничего не увидел, а вот я… Я с изумлением смотрела на черную тень с ярко-синими глазами.

– Отвернись! – скомандовала мама. – Так, будем решать проблемы по мере их поступления, сейчас мне главное Араван. Потому что твой отец случившегося так просто не оставит, и вероятнее всего вызовет Ара на бой, решив повторить опыт двадцатилетней давности.

Бракованный навигатор! Да, скандал был, но чтобы все так серьезно…

– Мам, – Ар опять перешел на это обращение, – почему ты так в этом уверена? Хассар сильнейший воин, ему не с руки бросать вызов мне.

Мамуля опустилась на колени, обняла лицо Ара ладонями и, глядя в его зеленые глаза, тихо сказала:

– Потому что я знаю Агарна, он от своего не отступится. Теперь, когда он убежден, что виновна в случившемся прежняя эйтна-хассаш, он сделает все, чтобы вернуть меня обратно. Сделать это законно он может только лишив клан МакЭдл его главы, и тогда женщины твоего дома, то есть я и твои жены, обязаны попросить защиты хассара. Иного пути при потере главы клана нет! А значит его единственное препятствие – ты, сынок. И теперь только вопрос времени, когда он постарается тебя устранить. Но меня не так беспокоит возможность возвращения в ад, как страх потерять тебя. А ты, Араван, мне как сын, и если с тобой что-то случиться, я просто не переживу. Понимаешь?

– Да… мам.

– Я тебя очень люблю, – прошептала мама, обнимая Аравана. – Очень-очень, и я тебе клянусь – все будет хорошо, Ар.

Я украдкой вытерла слезы, момент был трогательный, а мама… как и всегда, готова на все, лишь бы нас защитить.

– Кир, теперь смотри внимательно, – она нежно поцеловала Аравана и резко поднялась. – Я буду объяснять, ты запоминай. Первое – воина нужно напоить соком исвора – он снижает иммунитет.

Ма взяла рюкзак, достал оттуда маленькую бутылочку.

– Сок обязательно должен быть свежим. Мне его отжали утром на рынке. – мама продемонстрировала зелененькую жидкость и передала Ару. – Пить требуется на сытый желудок и никак иначе.

Араван жалобно посмотрел на маму, потом еще жалобнее на меня, и принялся пить, правда, кривился при этом неимоверно.

– Горький очень, – пояснила мама. – Смотри дальше: Свежая кровь, да, ее тоже пить.

У Аравана лицо такое несчастное было, он-то еще и первую гадость не допил.

– Затем сонный порошок, – мама извлекла две капсулы.- После мясо и только мясо.

Последними на покрывало перед Аром легли три толстых свертка, которые при открывании издавали такой аппетитный аромат, что так захотелось хоть кусочек съесть.

– В прошлый раз меня на убой не кормили, – Араван улыбнулся.

– Тень была слабее, – объяснила мама. – Не теряй время, хорошо? Кирюсь, помоги брату, а я пока займусь татуировкой.

Еще один сверок оказался как раз таки вместилищем инструментов.

В результате пока я спаивала Ара всякой гадостью, мама перерисовывала знак с ткани, на его руку. Но не до конца. Она остановилась, когда на теле Аравана не хватало лишь маленькой линии для полного сходства, ну а мы как раз добрались до мяса. Вот его брательник ел и не кривился.

– Доедай все,- приказала мама, когда Ар задумчиво на последний сверток с мясом посмотрел. – Я не хочу рисковать даже в малейшем. Более того, если я все рассчитала верно, тебе даже больно не будет.

– Правда? – Ар явно удивился.

– Обещаю, – мама улыбнулась. – Только слабость.

– А почему так? – спросила я.

– Потому что я рассчитала все очень точно, и вес и массу, и количество сока. Совпадение должно быть идеальным, следовательно, и боли никакой. Ар, я за тобой слежу, ешь!

Огромный, мускулистый и такой несчастный Арчик, был такой хорошенький и миленький, и так жалобно смотрел на маму…

– Живо, я сказала!

– Да ем я, ем, – он рванул зубами шмат мяса, – вот лопну, и будет вам вторая тень!

– У нас гелликс с собой, – ехидно заметила мамочка.

– Ем уже! – Ар начал остервенело жевать. – Где торжественность? Где песнопения? Где трепет момента, а?

– Арусик, – мама рассмеялась, – ты отделяй мишуру от главного. Главное – это соблюсти пропорции и вселить в тело избранную тень, а все остальное исключительно для создания таинственной атмосферы.

– То есть все просто? – недоверчиво спросила я.

– Увидишь,- пообещала мама, – ты все увидишь.

И мы продолжили смотреть на Аравана, который жестоко терзал зубами мясо.

– А запивать он будет? – заволновалась я.

– Нельзя, – мама достала две бутылки с водой, – только на рассвете.

Мы с Аром переглянулись, жалко мне его стало, прямо до слез.

– Зато потом будешь сильный, – решила я подбодрить брата.

– Но это будет потом, а паршиво мне сейчас, – Ар тяжело вздохнул. – Ну да ладно, чего только ради детей не сделаешь, зато теперь я буду уверен в их будущем.

– Угу, продолжай строгать в ускоренном темпе, – добрая у меня мамуля. – Арусик, время.

Бедный мой братик, вернулся к терзанию массного шмата, и вскоре с трудом, но заглотал и его. И задышал часто и глубоко, видимо пытаясь удержать съеденное.

– Тошнота сейчас пройдет, – успокоила мама, – сонный порошок уже должен начать действовать.

Я подошла, села рядом с Аром, взяла его за руку. Брат чуть сжал мою ладонь и судя по взгляду, за эту поддержку был очень благодарен.

– Еще чуть-чуть, – мама отслеживала время, – потерпи, маленький.

И тут у Аравана вдруг начали закрываться глаза, то есть он как бы сидел, но в то же время явно вырубался.

– Кира, ты будешь продолжать держать его за руку? – вдруг спросила мама.

– А можно? – отпускать и оставлять брата наедине с проблемой точно не хотелось.

– Можно, – мама как-то странно взглянула на меня и продолжила. – Я была рядом с Кираном, и это облегчило его состояние, но Кирюсь, тебе паршиво будет.

– С последствиями? – тут же спросила я.

– Без…

– Тогда действуй, а отпускать мне его не хочется, – и я накрыла ладонь Ара второй рукой.

Дальше все было как во сне. Мама начала петь колыбельную, самую обычную колыбельную, которую всегда пела для меня – я знала все слова наизусть. И она пела и пела, держа тот самый клочок ткани с рисунком и размахивая им в такт мелодии. И тень, та самая серая и призрачная, как змея раскачивалась следом, не в силах оторвать взгляд от рисунка.

Мама пела долго, все повторяя и повторяя мелодию, пока движения тени и маминой ладони не стали абсолютно синхронны – вот тогда мама перестала раскачивать ткань, а тень раскачиваться продолжала. Как маятник. Мама же продолжала петь, но скорее для себя, чтобы не сбиться с темпа. И вот так вот напевая, она взяла пистолет для нанесения татуировок, и доделала рисунок на плече Аравана. Брат, уже сонный, дернулся, но из состояния дремы не отошел.

Затем вновь ткань с рисунком оказалась в маминой руке и раскачивания мама продолжила. Еще некоторое время мелодия лилась непрерывно, а затем левой рукой мама достала зажигалку.

– Готовься, – на секунду прервав пение, сказала она.

Щелчок. Огонь вспыхнул и в мгновение поглотил ткань, а дальше… Тень завыла! Мама продолжала петь, закрыв глаза и обняв плечи руками, а серая тень металась, словно тряпка на ветру, и выла! Натурально выла, я слышала!

– Не бойся, тебе вреда он не причинит, – сказала мама и перестала петь.

Вой! Отчаянный дикий вой, от которого волосы поднимались дыбом! А в следующую секунду тень рванула к нам. И я конечно смелая, но заорала будь здоров как! И от страха закрыла глаза и прижалась к Ару…

Свет… Тоннель… Свет становится ярче… Мне больно! Мне так больно, словно голова сломана… Кто-то подхватывает… «Какой он хорошенький» – неприятный голос и мир весь подернут дымкой и перевернут… Тоннель… я ускоряюсь, бегу и падаю на траву… синюю. Начинаю плакать, и звать маму… Мамы нет, папа сказал, что ее больше нет с нами… Тоннель… ночь. Я в углу треугольной комнаты, прижав колени к подбородку, тихо плачу… Мама не придет, и папа тоже… Их больше нет… Я остался один, совсем один… Тоннель… свет… я слушаю речь, глядя в синее небо. У меня есть надежда! Надежда на будущее. Я смотрю в небо и хочу взлететь… Тоннель… я ускоряюсь… Все быстрее и быстрее… Я бегу, падаю на прорезиненный ковер с зеленым рисунком обозначающим жизнь… Я не успеваю, не успею! Я проиграл! Я ошибся! Я только хотел всех спасти! Что я наделал?! Надежды нет! Нет! Зачем? Зачем?! Капитан был прав, прав во всем! Я подвел его… подвел… Взрыв! И ревущее пламя поглощает меня!

– Мама! – я заорала так, что горло охрипло.

Дернулась, открыла глаза и встретилась с таким же удивленным взглядом Аравана.

– Ты видела? – шепотом спросил он.

И я поняла, что только что просто видела чужую жизнь!

Каюсь, последующие минут десять я позорно ревела, сквозь слезы и сопли пытаясь объяснить маме, что капитан ни в чем не виноват и это была ошибка первого помощника. Почему-то объяснить ей все в тот момент для меня было гораздо важнее того, что я только что прожила чужую жизнь, выучила язык воинов, могу теперь собрать бомбу покруче и получше чем те, которые мы учили в университете, и вообще…

– Он не виноват, мама, – я вытерла слезы, – не виноват, понимаешь? А он столько лет страдает и винит только себя, мам!

Мама мягко потянула меня к себе, отрывая от Ара, который сжал в объятиях так, как будто я островок последней надежды… Надежда… я заревела снова. Ар сидела в полном ступоре, словно невменяемый, и только мама сохраняла спокойствие:

– Кто винит себя, Кирюш? – она начала осторожно гладить по волосам.

– Капитаааааан! – я никак не могла успокоиться. – Капитан себя винит, понимаешь? А это все Раэн виноват. Он изменил данные в координатах, не перепроверив все показатели! Он! И капитан просто не успел ничего сделать, мама!

Меня еще несколько раз терпеливо погладили, после чего мама взяла за плечи, ощутимо встряхнула и жестко произнесла:

– Прошло семь тысяч лет! Прекрати истерику!

Я всхлипнула и кивнула, но все равно сердце разрывается. Не люблю когда твориться несправедливость, а тут прямо какая-то вселенская ужасающая несправедливость произошла!

– Кир, Аравану сейчас хуже, – мама сжала мои плечи, – я нужна ему, понимаешь? У тебя только истерика, а ему сейчас плохо. Чужую жизнь вы видели вместе, и боль вы разделили на двоих, но чужую тень принял он, я нужна сейчас ему. Хорошо?

Кивнула, вытерла нос и прошептала:

– Да, мам, я поняла.

Она порывисто обняла, и, отпустив, подвинулась к Аравану. Вытирая слезы, я смотрела на брата и понимала – да, ему сейчас хуже и намного. Ара трясло, в буквальном смысле, изо рта шла пена, глаза огромные, испуганные, по щекам не капли – ручьи.

– Тихо-тихо, все хорошо. Все хорошо, мой маленький, ты жив, ты живешь… все хорошо.

Мама осторожно вытерла его лицо, начала мягко массировать плечи, и снова запела колыбельную. Ее голос успокаивал и убаюкивал и вскоре Ар практически спал сидя, полуприкрыв глаза и раскачиваясь в такт мелодии. Я и сама чуть не уснула, но осознание страшной истины давило и душило.

– Тебе желательно поспать, – сказала мама.

Я кивнула, но продолжала просто сидеть и вытирать слезы. Просто понимала, что не усну. Не смогу.

– Кирюш, прекращай. Знала бы что ты так близко к сердцу это воспримешь, не допустила бы! – в сердцах сказала мама.

– Все хорошо, – хотя я в этом совсем не была уверена, – переживу. Мам, а что дальше?

– Ты уже можешь отдыхать, – она протянула руку, коснулась моей ладони. – Дальше я сама.

Она побыла еще с Аром до тех пор, пока из его рта не перестала идти пена, а после встала, достала из своего рюкзака одежду эйтны, быстро переоделась. Затем проинспектировала рюкзак Ара, переложила туда бутылки с едой, всю еду кроме одной упаковки сока, которую бросила мне. Когда со всем разобралась, подошла к стене, прислушалась. Там царила тишина.

– Служба завершилась, – прошептала мама, – нам пора. Кир, ты остаешься тут.

И она начала говорить с Аром на том, другом языке, речитативом и торопливо, а затем медленно и растягивая слова и братик поднялся, пошел следом как привязанный, ровно до стены, которую мама открыла, предварительно выразительно посмотрев на меня. Я запомнила и куда она нажала, и сколько раз… Фиксировала все как-то не вглядываясь, словно это не я. Словно все не со мной… Нет, у меня такое ощущение было, что я сейчас там, в рубке управления, и меня сжирает чудовищное чувство вины за гибель вверенных мне членов экипажа и пассажиров. Это самое страшное для капитана. Это даже страшнее чем смерть…

Я не заметила, когда мама вернулась. Просто в моем диком одиночестве вдруг появились родные руки, такие знакомые с детства…

– Где Ар? – шепотом спросила я.

– Спит, будет спать до рассвета. Дальше за ним присмотрит мама.

– А почему не бабушка обряд проводила?

– Потому что в этом случае ее тень узнала бы, это первое. И второе – ситуация привлекла бы внимание других эйтн, а так мы все сохраним в тайне.

Молча кивнула, и легла на покрывало, сжавшись и продолжая всхлипывать.

– Кирюш, мы уже ничего не сможем для него сделать, – мама легла рядом, обняла.

– Я могу ему сказать, – прошептала я.

Мама замерла. Потом я услышала такое знакомое «Хм», а после почти невероятное:

– А давай попробуем. Я подстрахую.

И куда только усталость делась?! Я подскочила на месте, удивленно посмотрела на маму, а она:

– У тебя повышенное чувство справедливости, Кирюш. А тень вред причинить тебе сможет с трудом – ты не эйтна, ты видящая. Хотя я уже ни в чем не уверена… – мама тоже села. – В любом случае здесь есть я и возможно…

– И я, – рядом с нами вдруг оказалась светлая, почти сверкающая тень.

– Мааам, спасибо, – моя собственная мама с благодарностью улыбнулась. – А то ты же знаешь Пантеренка, ходила бы и переживала.

– Догадываюсь, – призрачная тень огляделась. – Времени у нас мало, моя эрда сейчас занята, но это не долго продлится. Где он?

И вот тут нас поджидало самое страшное разочарование – тени не было. Нигде! Я бегала по остаткам некогда величественного космического корабля, я даже в рубку управления забежала, я умудрилась заблудиться… Хорошо, что была бабушкина тень рядом – вывела. А у меня душа рвалась, сердце разрывалось и руки дрожали… но капитана не было нигде! Совсем…

– Кира, рассвет скоро, – прошептала мама и увела меня спать.

Проваливаясь в сон, я вдруг вспомнила:

– Мам, почему я Эрана не слышу?

– Это Каарда, здесь связь, даже эмоциональная, искажается. Не переживай за Эрана, он уже должен был получить сообщение, что мы у эйтны-хассаш в гостях.

И вот тогда я заснула.

История вторая, догонятельно-убегательная.

Утром меня разбудила мама, и сразу дала остатки сока.

– Как Ар? – растирая глазки, спросила я.

– Шикарно, – мама хоть и не спала всю ночь, а выглядела довольной донельзя. – Боль вы разделили на двоих, пропорции я рассчитала верно, он еще поспит часа три и даже слабости ощущать не будет! Просто шикарно, слияние прошло лучше, чем я надеялась. И может хоть теперь Ар перестанет постоянно бояться, что род прервется.

– Неее, – возмутилась я, – мне племянники нравятся. И чем больше их будет, тем лучше.

Мама вдруг грустно улыбнулась и не скрывая печали произнесла:

– Счастливые дети, Кирюш, растут в счастливых семьях, где мама любит папу, а папа любит и уважает маму. Только так и никак иначе. Ар обожает всех своих детей, но… пойми, дети будут обижены на него за одно то, что он не ценит их матерей. Материнских слез дети не прощают никому, даже родному отцу!

Это факт! Вот с этим я была согласна на сто процентов. Я не прощу. Никогда.

– Ладно, не будем о грустном, – мама протянула мне руку, помогая встать. – Кирюш, готова к марафону километров на тридцать? Нас ждут горы, два водопада, Озеро Теней и бег с препятствиями.

– Кто в преследователях? – так, на всякий случай поинтересовалась я.

– Лучшие из лучших, – у мамы глаза заблестели, – клан охотников, которым нет равных. Я не встречалась с Гардангом, но слышала о нем много – достойный противник.

В отличие от мамы я воодушевления не испытывала, ровно до слов:

– Потом будет завтрак.

А я была ну очень голодным Пантеренком.

– Снаряжение, – ма швырнула мне связку веревок и креплений, – очки, и жилетка. Уходим налегке.

– А остальное куда?

Ответом стал термитник, коим мама полила оставшиеся вещи, в том числе и покрывало, на котором довелось поспать и даже бутылочки и свертки. В течение пяти минут, как раз когда я успела зашнуровать кроссы и закрепить очки, все и сгорело.

– Лицо, – сказала мама, повязывая платок так, чтобы от носа и ниже все было закрыто. После она достала баллончик и тщательно обрызгала лицо, руки, ноги, и волосы. – Не особо желательно, чтобы нас обнаружили по запаху. Лови.

Я повторила все манипуляции, после чего оставалось подождать маму, которая выглядывала в грот со свечами, все еще тревожась за Аравана.

– Повеселимся, – сказала мама, вернувшись и подхватывая рюкзак.

Последний раз мы так «веселились» на Гтмаре. Мертвая планета, покрытая снегом и льдом, просто рай для скалолазания. Мама тогда как раз премию получила на работе и заказала нам экстремальный тур «Смертельный рывок». В рекламном проспекте значилось: «Только для спортсменов и людей прошедших военную подготовку». И вот такая картина – заснеженное плато, толпа накаченных и суровых мужиков ожидает двух последних членов группы, глава собственно группы нервно сплевывает… на снег плевок падает уже льдом, и тут опускается катер, из него выпрыгивает мамочка в белоснежном полушубке, и двенадцатилетняя я, в полушубке розовом. Мужики для начала прибалдели, после послышался мат на семнадцати разных языках. Их было сорок восемь, нас двое, тур на девять дней. К слову сказать ранее «Смертельный рывок» славился тем, что его преодолевали не все. Даже награда в конце выдавалась достигшим перевала Ейешши на своих двоих. Так вот в тот раз дошли все! Мама, после того как руководитель группы сломал себе нечайно руки и сам себе выбил зубы… случайно, взяла все руководство на себя и мы не только славно повеселились, но так же обнаружили животных замерзших во льдах (съели), поселение древних жителей (переночевали и переждали снежную бурю, потом вызвали археологов), но и дошли в рекордный срок. Причем все. Ну, кроме руководителя группы, его донесли.

Я после всего была в таком диком восторге, что закончила учебный год на отлично, как и обещала. Мамочка получила приз, причем денежный, предложение работать проводником, и то ли двадцать семь, то ли тридцать семь предложений выйти замуж. Не помню, меня тогда больше интересовал зуб одной когтистой зверюги, которую мы тоже во льдах нашли. Когда мы покидали Гтмару, на плато собралась целая толпа, нам махали вслед и просили прилетать еще, а глава тур фирмы обещал пожизненный бесплатный абонемент. Но мамуль сказала мне печальным голосом «Повеселились славно, но так… на один раз. В следующем году нырнем в Таонский океан, там рыбы ядовитые».

– Кир, ты о чем там замечталась? – мама притормозила, дожидаясь меня.

– Да так, вспомнила о своем, о женском… Мам, а мы по горам лазить будем?

– И лазить, и бегать, и даже прыгать, Пантеренок. Я же говорю – они лучшие из лучших, и нам их желательно отвлечь от возвращения Арусика.

Из корабля мы вышли на заснеженную вершину горы. Ну очки надевали не зря, перчатки натягивали разом.

– С музыкой или без? – поинтересовалась мама.

– Давай с музыкой,- сказала я, доставая сейр.

Я включила нашу с Микусей любимую, которая нравилась и маме. Над заснеженными вершинами огромных гор понеслась веселая зажигательная мелодия с элементами танго. Мама вскинула вверх руки и похлопала в такт мелодии, после чего пританцовывая, направилась по едва заметной тропинке.

Шли мы не долго – палец вверх, указание вправо и три пальца вверх. Они клюнули. Всего трое, но громкая музыка не могла остаться без внимания.

Четыре пальца вверх, резкое сжатие в кулак – будут стрелять. Мы спрыгнули одновременно, и так же одновременно выстрелили «кошками», выпуская страховочный трос.

– Двадцать шесть метров влево! – скомандовала мама и я на лету выстрелила из второго пистолета, запуская вторую «кошку!».

Ма повторила мой маневр на секунду позднее, так как страховала меня. И одновременно мы активировали взрыватели на первых «кошках», заставляя те отцепиться от скалы. Дальше началась гонка! Мы бегали по горам, соскальзывали, прыгали и даже падали раза четыре, когда преследователи начинали дышать нам в затылок. И если поначалу мама улыбалась и пару раз даже тормозила меня, показывая на десяток «охотников» старательно нас преследующих, то через полчаса она рявкнула «Выруби музыку», а еще через час выражение «Твою мать!» звучало едва ли не через каждые пять минут.

Мы израсходовали последний страховочный трос, перебираясь через пропасть, но едва отбежали шагов на сорок, как…

– Это просто нереально! – прошипела мама, замерев на месте.

Я, так как была вынуждена все повторять за ней, на преследователей не оборачивалась, но сейчас последовала маминому примеру и оглянулась.

– Бракованный навигатор! – других слов у меня не было.

Преследовали, в количестве четырнадцати воинов, нас настигали! Действительно настигали! Без снаряжения, без страховочных ремней и тросов, без нормальной обуви – но при этом они двигались быстрее, резче и увереннее чем мы! Но самое неприятное – тот беловолосый воин, что мчался впереди всех, именно он тогда захватил летательную платформу. И именно он сейчас, мчался по склону все ускоряясь… прыжок! И воин перескочил пропасть, метров в тридцать шириной! Перескочил легко, уверенно, как-то походя, и даже не обратив на пропасть внимания. И теперь его от нас отделяло всего шагов сорок… наших.

Но воин не стал настигать. Он остановился, выпрямился во весь свой могучий рост, откинул со лба белые пряди неровных волос и вперил свой взгляд в мамочку. Зато остальные в этот момент ускорялись, явно планируя повторить маневр вождя.

И вот тогда мама взбесилась:

– Все, мужик, ты труп! – прошипела Киара МакЭдл, сжимая руки в кулаки.

И все бы ничего, но тут порыв ветра ударил со спины. Нет мы-то удержались, но охотник… Выражение его лица, поза, осанка – все изменилось в одно мгновение! У меня было такое ощущение, что перед нами оборотень из детских страшилок, потому что воин повел себя совершенно как зверь, подавшись вперед и втягивая в себя воздух!

– Быть не может! – прошипела мама. – Этого просто не может быть! «Шейв» сбивает со следа даже служебных собак!

Может собак и сбивает… А воин выпрямился, вновь становясь высоченным, огроменным и могучим, и крикнул:

– Тайарэ!

Раньше я бы не поняла, теперь четко знала, что он сказал – «Женщины!».

Правда после его заявления, парочка воинов совалась в пропасть, но тут же из нее выбрались, совершая свои нечеловеческие прыжки… Допрыгались… мы.

– Малыш, действовать будем жестко! – сказала мама и я поняла – кипец… но не нам!

Мы одновременно рванули вниз по склону, и в тот же миг мама швырнула баллон с газом в сторону воинов. Белое облако взорвалось на снегу, поджигая то, что определенно не могло сгореть… А следом прогремел взрыв! Взрывная волна ударила в спины, но мы удержались, и под прикрытием уже набирающей скорость снежной лавины, скрылись в пещере.

Что там творилось снаружи, я не знаю – мы мчались по пещере, мама впереди, я, пытаясь ее догнать. Пещера постоянно сужалась, что не добавляло оптимизма, но мама уверенно шла вперед, а я ей всегда доверяла.

– Кирюш, глаза!

Удар по стене и скала осыпается, открывая проход. Только когда солнечный свет проник в пещеру, я поняла, почему маме удалось сломать стенку – она и так едва держалась на полусгнивших деревянных подпорках.

– Наш тайник, – сказала мама, – эта пещера прошивает гору практически насквозь.

– А про этот тайник кто-то еще знал?

– Могли, – мама осторожно вышла на свет, – но даже при их скорости передвижения, у нас должна быть фора. Кир, поторопись.

И мы опять побежали. Сейчас бежать приходилось между елями, которые покрывали склоны гор, но наличествовали так же и валуны, которые существенно замедляли скорость.

– Скорее! – мама явно нервничала.

– Мам, а ты так уверена, что они выжили? – на бегу спросила я.

– Я не «уверена», Кирюсь, я это просто знаю, – мрачно ответила Пантера, стремительно меняя направление бега.

Через час ветки уже хлестали по лицу, а уворачивалась я с трудом, но бежала, все равно бежала, концентрируясь на маме. Она тоже устала, но при этом не сбавляла скорости и не снижала темпа передвижения. Если бы путь наш протекал по прямой и на ровной местности, сохранять темп я могла бы еще часа четыре, но здесь… Проблема еще и в том, что одеты мы были достаточно тепло, а воздух вокруг накалялся. На Иристане лето, здесь было еще жарче, чем в хассарате Айгора

– Кира, держись, – мама притормозила, дожидаясь меня, – еще немного. Прислушайся, впереди ручей, мы пробежим по его руслу, оттуда со скалы всего метров сорок до озера.

– Бегом? – не поняла я.

– Свободного полета, – мама улыбнулась. – Давай, Пантеренок, соберись. Кто у меня выдерживал марш-броски? Кто всегда приходил первым?

– Я, мам.

– Докажи! – и она вновь впереди.

Ручей действительно был впереди… метров через семьсот. И назвать наше передвижение по его руслу просто «бегом» было бы слишком… мелко, что ли. Ручеек оказался ледяным, мне по пояс, с порогами и водопадами метра по три высотой. Но приходилось преодолевать все препятствия стоически, потому как я понимала – это наш шанс избежать охотников, по поводу которых мама теперь испытывала едва ли не благоговейный трепет. Но оценить и зауважать совсем не значит сдаться и покориться.

Кстати, а ручей вдруг обмельчал.

– Притормози, – мама остановила меня, несколько утратившую ориентацию от усталости и холода. – Сейчас бежим, с разбегу и прыгаем. Как входим в воду?

– Ногами.

– Умничка. Дальше плывешь строго за мной, после мы ныряем. Я подам знак предварительно, наберешь побольше воздуха. Там нас протащит под скалами течением метров сто пятьдесят. Все поняла.

Я поняла, что это почти самоубийство, но:

– Да, мам.

Она разбежалась первая и на самом краю оттолкнулась и полетела… Я прислушалась к звучанию падающей воды и сплюнула от досады – какой сорок метров до озера?! Все двести сорок! Бракованный навигатор!

Разбег, оттолкнуться от края и полететь вниз, в облако пара, совершенно не видя воды внизу!

Невероятное чувство полета… Восхитительное ощущение свободного падения и блеск воды… Я сгруппировалась и нырнула в теплые объятия Озера Теней, чтобы мгновенно устремиться вверх, к солнцу, свету и воздуху!

– Яхау!!! – мой довольный крик разнесся над озером, над скалами, над всем миром!

Невероятное чувство ликования, победы, торжества, гордости в конце-концов… ровно до той секунды, как сняв мокрые и уже не нужные очки, я посмотрела на водопад…

– ТВОЮ МАТЬ!

– Да тут я, Кирюш, тут, – смех послышался слева.

Глянув на нее, увидела, что мама уже сняла очки и платок, и сейчас радостно мне улыбается.

– Я тебя утоплю! – прорычала взбешенная я. – Мама, тут метров пятьсот!

Она в ответ хохочет, а после весело так:

– Кирюш, здесь вода мягче и притяжение чуть слабее, чем на Эттире. Вот там и сто метров были бы опасны. Снимай лишние вещи, но не обувь, и поплыли.

Снаряжение, очки, шейный платок, шапку – я просто бросила в воду как и мама, а после поплыла за ней следом, пытаясь злиться… Не получалось! Да я устала как собака последняя, да у меня каждая мышца от перенапряжения, а на щеке ссадина от одной излишне наглой еловой ветки, но… Один невероятный полет стоил всех мучений!

Мы плыли около часа, когда я краем глаза засекла движение под водой… И все бы ничего, но сей объект имел в длину не менее двадцати метров.

– Маааам, – нервно позвала я, значительно ускорившись.

– Что, Пантеренок?

– Мам, а почему это озеро носит столь любопытное название, а?

– Так тут лиаты обитают. Это рыбы такие.

– Плотоядные? – занервничала я, заметив, что тень целенаправленно двигается к нам.

– Ага, – безмятежно ответила мама.

– Нет, ну я тебя точно утоплю! – взревела я, настигая родительницу.

– Кииир, он не нападет, – мама рассмеялась, – смотри, сейчас отстанет.

И точно, животинка не доплыла до нас метров пять и остановилась.

– Мы что, особенные? Или у них какой-то долг жизни тебе, а? – ехидно спросила я, но вообще за свою панику было немного стыдно.

Мама поманила, и поплыла ближе к скалам. И какое же это блаженство было, когда под ногами появилась твердая опора!

– Передохнем немного, – мы сейчас стояли по шею в воде, – ну а что касается рыб, обернись и посмотри на озеро.

Я обернулась и посмотрела. Озеро было огромным. Сейчас, издали, водопад казался сказочно прекрасным, в ореоле пара и капель, словно опоясанный радугой, невероятное зрелище. Само озеро было какой-то непонятной формы, за счет того что словно щупальца вдавалось в скалы. Километрах в трех от водопада в чаше озера имелся разлом и вот туда вода уходила за горизонт фактически, то есть противоположного берега не было даже видно.

– Это одно из самых больших озер на Иристане, – начала рассказывать мама. – Процентов девяносто его территорий непригодны для купания за счет как раз лиатов, они бывают разных размеров и очень плотоядны. Но у этих рыб есть особенность – только теплую воду любят, а здесь с гор течет холодная, что отпугивает мелких особей.

– Брррр, – сказала я, вспомнив размер той самой рыбки, что явно хотела нас схомячить. – А как же большие?

– Большим особям тут мало места, Кирюш. Это мы плывем на поверхности воды, и кажется что все озеро гладкое, на деле тут повсюду скалы, разломы, впадины. Наиболее глубокое место у водопада, поэтому и прыгали мы именно там. Та рыбина, что так тебя напугала, плыла как раз по разлому, но траектория нашего пути не позволила бы ей напасть.

– Все равно жуткая планетка, – поежившись, сказала я.

И мама вдруг погрустнела и прошептала:

– Ты даже не представляешь себе насколько, Кирюш. Ладно, поплыли.

Мы поплыли, еще метров двести причем я плавать, кажется, уже разлюбила… Одной рыбины хватило для этого. Отныне только полностью прозрачные водоемы! И тут мама подняла руку… Я бы взвыла, но не поможет же!

Набрав побольше воздуха, нырнула за мамой. Последующая минута показалась мне самой долгой за всю мою жизнь, а еще очень водный аттракцион напоминала. Только там точно знаешь, что выживешь, а тут уверенности никакой!

Выжили. Нас попросту выбросило течением из под скалы, в какой-то уютный водоем, окруженный лесом и осколками скал. И вода была здесь теплой. И даже прозрачной! И мне по пояс, но и камни на дне просвечивали и… и было просто хорошо.

– Кирюш, давай на берег! – моя бодрая и боевая мамочка, на этот самый берег и полезла.

– Отстань, – меланхолично ответила я, подплыв чуть ближе к берегу, так что вода теперь достигала чуть выше колена и развалилась, просто наслаждаясь теплой водой и отдыхом.

Мама рассмеялась, и полезла на каменюку. Вообще берег имел полукруглую форму, опять же черный склон так же был полукруглым. За каменной полосой, словно опоясывающей эту заводь, начинался высоченный могучий лес, но до него еще нужно было прорваться сквозь внушительный и густой кустарник метров трех высотой. Короче и так ясно, что ждет меня очередной забег с препятствиями, а потому попросту лежу в воде и балдею…

– Кирюш, – мама выбралась на берег, встала, руки в бока уперла и весело так, – как мы их, а?

– Убийственно, – вяло ответила я.

Не знаю как у мамы, а у меня руки-ноги отваливаются. Зато Киара МакЭдл была счастлива, довольна и горда собой.

– Кирюш, ты хоть представляешь, что мы сделали? Ты хоть на мгновение можешь себе представить? Это же клан Таргар! Мы с тобой только что, обставили воинов самого клана Таргар!

Да, да, да, я счастлива… буду. Потом как-нибудь… сейчас просто все болит. Зато у мамы явно ничего не болело.

– Кира, это просто невероятно! – она начала стремительно расстегивать куртку. – Это невероятно и восхитительно!

Я молча покивала головой, когда движение в кустах аккурат позади мамочки, к этим самым кустам стоящей спиной, привлекло мое внимание. В следующую секунду у меня исчезла и усталость, и чувство голода, и даже желание просто полежать в воде испарилось мгновенно! Потому что позади мамы стоял бесшумно вышедший из кустов воин! ТОТ САМЫЙ ВОИН!

Но, наверное, даже не это ввело меня в ступор. Вся проблема в том, что этот воин глухим явно не был! А мама продолжала:

– Нет, Кирюш, ты просто не понимаешь о чем речь. О них говорят невероятные вещи, поговаривают, что они способны даже птицу выследить, представляешь? А мы, Пантеренок, мы обставили не просто воинов, мы умыли самого главу клана!

Я в ужасе посмотрела на этого с утертым носом. Не знаю как там нос, а губы у него превратились в две тонкие линии, глаза сузились, а левая рука, ну та, которая была в зоне моей видимости, сжала… лассо!

– Это невероятно! – мамочка все еще была на адреналине полнейшем. – Это лучше чем снежные горы Гтмаре, круче чем гонки на выживание на Такле. Бракованный навигатор, это даже лучше чем секс!

У некоторых индивидов позади мамочки глаза мгновенно округлились.

– Самого главу клана! Самого Гарданга! Кир, я поверить не могу!

Я тоже, но говорить ей об этом в данной ситуации было бы как-то жестоко. А потому я смущенно протянула:

– Мааааам…

Но мама не слушала. Мама пританцовывала без музыки, у мамы явно душа пела и еще… мама начала раздеваться.

– Мама, не…- начала я.

Какой там «не». Мамуля мгновенно сняла насквозь мокрую куртку, отбросила ее в сторону. Следом полетела майка с длинными рукавами, и майка на бретельках… И вот она, прекрасная, стройная, загорелая… правда на фоне беловолосого очень даже светленькая, выпрямилась, и насмешливо на меня посмотрела.

– Кирюш, ты еще долго в воде сидеть собираешься? Время, Кирюш. К тому же я голодна как волк и ты явно тоже. Нам нужно еще успеть поймать зверюшку подходящего размера, освежевать и приготовить, и вся ночь у нас в дороге.

Кажется, мы уже допрыгались, но сказать ей об этом предстояло не мне, потому как кое-кто уже рот открыл и… закрыл. Я бы на его месте тоже закрыла, потому как мама расстегнула брюки и нагнулась, чтобы расшнуровать обувь… А белье у мамочки иристанским традициям точно не соответствовало. Бюстгальтер кружевной такой и трусики тоже кружевные… впереди, а сзади такая ууууузенькая кружевная полосочка. И стоило ей нагнуться, как…

– Мама, ты бы не раздевалась!- рявкнула я.

– Шутишь? Терпеть не могу мокрую одежду, – сказала мама и грациозным движением заставила брюки сползти по ее бедрам, после чего опять-таки нагнулась, и стянула штанины с ножек.

Наверное, это была очень комичная ситуация, но двоим тут явно было не весело – маме, которая ничего не видела и воину… который видел ВСЕ! Мужик попросту онемел и остолбенел разом!

– Кирюш, – мама распустила волосы, тряхнула черными локонами и те рассыпались по ее плечам и спине. – Выходи уже. И что у тебя с лицом, а?

– Мааам, – протянула я, – я просто забыла, насколько ты у меня красивая…

Она действительно была изумительно прекрасна. Гибкая, сильная, стройная пантера с ярко зелеными глазами и гривой иссиня-черных волос. Еще такая молодая, с тонкой талией, высокой грудью, округлыми бедрами и белозубой, озорной улыбкой.

– Пантеренок, ты меня смущаешь, – сказала мама и завела руки за спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер. – Выходи уже, любительница делать комплименты.

И она его таки расстегнула. И даже бросила поверх остальной одежды!

Кое-кто оторопело сглотнул, я четко видела, как кадык дернулся, но не проронил и звука, и продолжал стоять, практически пожирая маму широко открытыми глазами.

Честно и откровенно – я понятия не имела что делать в данной ситуации! У меня тоже был откровенный шок!

И тут… и тут справа, метрах в двадцати хрустнула ветка.

Поведение воина изменилось мгновенно! И куда делась оторопь и остолбенелость? И даже голос прорезался:

– Та экаэш! – а затем рявкнул так, что горы содрогнулись, не то, что мы с мамой, – ТА ЭКАЭШ! НАГЭР ТЭИМ КОРДО!

Перевод был таков: «Назад, немедленно! Назад, немедленно! Всем отойти на семьсот шагов!».

Мама медленно, очень медленно повернулась к воину… а бюстгальтера на ней уже не было. Из внезапно ослабевших рук воина выпало и лассо, и охотничий нож…